О дислокации авиашкол. Воздушные разведчики 47 школа воздушных стрелков радистов 1941 года

БУРМИСТРОВ Владимир Иванович

Воздушный стрелок-радист

Гвардии сержант

В 1941 году окончил среднюю школу.

Участник Великой Отечественной войны с июля 1941 года. Записавшись добровольцем, отправлен на Дальний Восток, где зачислен в 9-ю Дальневосточную кавалерийскую бригаду, находившуюся на Советско-Маньчжурской границе в близи озера Ханка.

В Действующей Красной Армии с 1943 года, его кавалерийский полк перебрасывают из под Уссурийска на Орловско-Курское направление. Принимая участие в боях на Курской дуге, 27 августа 1943 года получает тяжелое ранение во время минометного обстрела. Более полугода находится на лечении в Казанском военном госпитале.

Летом 1944 года, после выздоровления, направлен на обучение в Школу воздушных стрелков-радистов в городе Уральске.

В конце 1944 года зачислен 101 АП в состав 3АЭ, боевую работу выполнял в должности воздушного стрелка-радиста, летал в экипаже командира корабля лейтенанта Тхора. Совершил 15 успешных боевых вылетов (13 ночных и 2 дневных), из них 1 ночной вылет по военно-политическому центру фашистской Германии городу Берлину, 2 дневных вылета по уничтожению оборонительных укреплений в городе Кенигсберге, а также бомбардировочные вылеты по железнодорожным узлам, портовым сооружениям и судам в портах, скоплениям живой силы и техники, переднему краю обороны противника на территории Восточной Пруссии, в том числе, в районах городов Пиллау, Данциг, Либава, Ленч, Свинемюнде, Мюнхенберг.

Службу в Вооруженных Силах закончил через полтора года после передислокации 101 АП из города Вышкува (Польша) на аэродром Смоленск Северный, в день Советской Армии 23 февраля 1948 года.

После демобилизации вернулся домой в Воронежскую область, окончил Хреновский лесной техникум (сейчас Лесной колледж им.Г.Ф.Морозова) по специальности лесовод и по распределению был направлен в Кемеровскую область. 32 года проработал в лесном хозяйстве Кузбасса, за это время посадил более трех тысяч гектар лесных культур, в том числе 240 ценной породы сибирского кедра. Но самой значимой посадкой для Владимира Ивановича все - таки была и остается кедровая аллея героев в Звездном городке, посаженная в 1977 году.

Его вклад в сохранение лесного богатства Родины отмечен многочисленными наградами: медалью «За доблестный труд», двумя медалями участника ВДНХ, знаками министерства лесного хозяйства РСФСР «За сбережение и приумножение лесных богатств РСФСР», «10 лет службы в государственной лесной охране СССР» (бронзовый знак), », «20 лет службы в государственной лесной охране СССР» (серебряный знак), », «30 лет службы в государственной лесной охране СССР» (золотой знак). В 1982 году было присвоено звание «Заслуженный лесовод РСФСР». Его имя внесено в книгу «Летопись Кузбасса», а также его именем назван участок леса в Краснинском лесничестве, долгие годы которым он руководил.

«……

Владимир Иванович Бурмистров, житель Беловского района, в 18 лет ушел на фронт добровольцем. В составе кавалерийского полка участвовал в боях на Курской дуге, был тяжело ранен. После госпиталя попал в полк авиации дальнего действия под командованием прославленной Валентины Степановны Гризодубовой. Так бывший кавалерист стал стрелком-радистом 101-го авиационного полка. Участвовал в боевых действиях под Пилау, Кенигсбергом, Берлином. После окончания войны поступил в лесной техникум. По распределению оказался в Кузбассе, отработал около 40 лет в лесном хозяйстве региона. С 1967 года до самой пенсии работал лесничим Краснинского ле-сничества Промышленновского лес-хоза, создал лесной питомник - один из лучших в Кемеровской области. Владимир Иванович вырастил 600 гектаров лесных культур, 200 из них - кедровые насаждения. За трудовые заслуги удостоен звания Заслуженный лесовод России. Его супруга Галина Еремеевна отработала около 40 лет в лесном хозяйстве, 13 сентября отметила 75-летие. Бурмистровы прожили в любви и согласии более 50 лет. Юбилярам вручены поздравительные открытки от президента России В.В.Путина и губернатора А.Г.Тулеева и целевые денежные выплаты из областного бюджета. ……»

Стрелки-радисты на одной из ставших традиционными встреч гвардейцев однополчан 101 АП ДД

проходивших 25 мая (день образования авиаполка) на ВДНХ в г.Москве,

Владимира Ивановича легко узнать, его выдает высокий рост. А так же с этой страницы сайта на фотографии в верхнем ряду 1-й с права

Никогосов Николай Григорьевич и 3-й - Алексеев Владимир Михайлович.

Активно помогал в создании школьного музея Боевой Славы 101 АП распологавшегося в школе №491 города Москвы, сейчас школа №333 имени Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда В.С. Гризодубовой. 9 мая 2010 года был среди приглашенных фронтовиков от Кемеровской области на Параде в честь 65-я Победы в Великой Отечественной войне на Красной Площади в Москве.
Скончался 11 декабря 2017 года.

За героизм и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны, награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За боевые Заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией», «Медаль Жукова» и другими государственными наградами.

Бомбардировщик Дб-3Ф и его экипаж. Именно на таком летели герои репортажа в начале войны.

Рано утром командир бомбардировщика дальнего действия капитан Рудевич получил приказание приготовить машину к полету, но без обычного груза бомб.

Тотчас же вокруг самолета началась напряженная работа. Маленький, коренастый стрелок радист Балалыкин деловито проверял оружие. Несмотря на свою молодость, он участвовал уже во второй войне,- впервые свои пулемёты старшина Балалыкин испробовал на финских самолётах.

Почему же не подвешивают бомбы?- удивленно спросил он.

На это почему-то нет приказания,-ответил Рудевич.

Пришел штурман капитан Дарелло. Оп занялся изучением погоды. Все обещало благоприятные условия для полета: облачность была хорошая, можно сколько угодно летать над вражеской территорией.

Я - подполковник Иванов. В мое распоряжение поступает ваш экипаж, -сказал он и, отведя людей в сторонку, изложил им задачу: самолёт должен летать над полем сражения как можно дольше, чтобы сверху получить общее представление о действиях на фронте наших войск и

о положении в тылу врага.

«Значит, в разведку», - разочарованно подумал Балалыкин и, как бы угадывая его мысли, подполковник предупредил:

При встречах с противником в воздухе боя не принимать. Все сделать для того, чтобы как можно больше видеть, что делается на земле.

Когда подполковник подробно проинструктировал экипаж, людям стало ясно, что полёт их - более ответственный, чем обычный боевой. И лица у всех стали строже, суровей, когда подполковник отверг предложение лететь с одним стрелком радистом. Вызвали младшего сержанта Башука.

Подполковник скептически оглядел молодого стрелка радиста - было видно, что Башук летит на выполнение боевого задания впервые.

Второй стрелок нам нужен для того, чтобы охранять машину с хвоста. Имейте в виду, что наш самолет одиночный, мы летим без сопровождения истребителей.

Выполним задачу, товарищ подполковник, - вдруг сказал Башук, и вышло это у него так искренне, горячо, что подполковник подумал: «Нет, паренек с огоньком».

В 7 часов утра самолет капитана Рудевича поднялся с аэродрома. Подполковник Иванов сидел в штурманской кабине, рядом с капитаном Дарелло. Он видел штурмана впервые, но уже за тот короткий срок, пока Дарелло наносил на карту маршрут, Иванов проникся невольным доверием к этому неказистому на вид человеку. Он делал все обстоятельно, вдумчиво, с глубоким знанием дела.

Работа же штурману предстояла большая: самолёт должен был хорошо маскироваться, лететь зачастую в облаках - слепым полётом, скрываясь от преследования вражеских истребителей, снова снижаться, чтобы разведывать поле боя.

Уже в первый час полета самолет попал под обстрел фашистской крупнокалиберной зенитки. Под самолётом поплыли чёрные дымки разрывов. Батарея, положив низкую очередь, стала бить выше, но Рудевич быстро поднялся еще выше и ушел из зоны обстрела. Штурман вёл самолет бережно, искусно ускользая от вражеских выстрелов.

Но вот появилась шестёрка «Мессершмиттов », по звену - справа и слева. Они начали преследовать наш самолёт. Капитан Рудевич, твердо выполняя приказ «не вступать в бой», нырнул в облака, и «Мессершмитты» остались с носом.

Советский разведчик уже несколько часов был в воздухе над фронтом. Грандиозная картина сражения открылась сверху. Подполковник Иванов видел огромные глубокие воронки, - следы наших авиабомб, перевернутые, исковерканные танки врага, трупы фашистов, густо покрывавшие поле, пылавшие леса и мосты у разбитых переправ противника. Чувство восхищения прекрасной работой наших лётчиков, громивших врага, испытывал подполковник, усердно записывая наблюдения.

На четвёртом часу полёта машина попала в грозовую тучу. Кругом непроглядные облака, дождь - ливень. Усилия капитана Рудевича заставить самолет набрать высоту не увенчались успехом - самолёт прижимало к земле, под ним уже мелькали вершины деревьев. Нужно садиться... Но внизу - враг. Садиться нельзя...

Приложите все усилия, чтобы набрать высоту, - приказал подполковник капитану Дарелло.

Началась напряженная борьба за каждый метр высоты. Моторы слабели, самолет не слушался рулей, но капитан Рудевич обладал

крепкой волей, и машина, сопротивляясь, медленно пошла вверх. Кое-как набрав высоту в 200 метров, слепым полётом пришли на свой аэродром, пролетев над фронтом и тылом врага около тысячи километров в течение четырёх часов.

На другой день погода «испортилась»: облака исчезли, небо было чистое. В одиночку лететь было опасно, поэтому самолет капитана Рудевича поднялся в воздух в сопровождении истребителей. Пролетая над позициями врага, истребители увидели на земле два звена «Мессершмнттов». Наши ястребки камнем ринулись вниз и с бреющего полета зажгли два вражеских истребителя. Остальные стали подниматься. Завязался воздушный бой.

Подполковник Иванов увидел двух фашистских истребителей, которые шли в атаку на наш самолёт с двух сторон. Это были маленькие, белые, с обрубленными крыльями машины, напоминающие белую моль. Летевший слева с близкой дистанции обстрелял наш самолёт из пушки. Осколки впились в ногу подполковника Иванова, но он не почувствовал боли, - все внимание его было поглощено картиной воздушного боя.

Наш тяжёлый бомбардировщик мужественно отбивался от наседавших на него вражеских истребителей. Силы были неравные, все преимущества на стороне врага. Наши сопровождающие ястребки были отвлечены в сторону другими фашистскими самолётами.

Бомбардировщик вступил в единоборство.

Стрелок-радист Балалыкин издалека следил за белой фашистской молью, летевшей в атаку на самолёт слева. И когда враг выпустил очередь из своей пушки, Балалыкин с той же дистанции в упор расстрелял врага. «Белая моль» вспыхнула и горящим факелом стала падать на землю. Всё это произошло так быстро, что вражеский лётчик не успел выпрыгнуть с парашютом.

Стрелок-радист Башук следил за врагом. Он заметил вражеский истребитель, заходивший с хвоста. Вот когда пригодился Башук, этот необстрелянный парень! Фашист подлетел на близкое расстояние, раздался сильный треск пушечной стрельбы, но в тот же миг Башук поймал его на мушку, и вторая «белая моль» окуталась пламенем.

Остальные враги, летевшие в атаку на наш самолёт, видя печальную участь двух своих лётчиков, отвернули в сторону, не приняв боя.

Кровь лила из пробитой ноги подполковника Иванова. Он кое-как забинтовал ногу полотенцем, которое случайно оказалось в полевой сумке, но кровь продолжала сочиться.

Я сейчас вас получше устрою, - заботливо сказал штурман Дарелло.

Он подтянул раненую ногу подполковника к потолку, чтобы уменьшить потерю крови. Так и летел подполковник Иванов, задрав одну ногу к потолку штурманской кабины. Было не очень удобно, но подполковник, забыв ранение, растроганно думал о штурмане капитане Дарелло.

На своем аэродроме приземлились с сильно поврежденным шасси. Сели благополучно. Из самолёта выскочил старшина Балалыкин. Осколками у него были изранены лицо, левый бок и бедро. Но ничего не чувствуя, он крикнул в радостном возбуждении:

Вот это всыпали! Вот так бы всегда бить эту сволочь!

Лицо Башука тоже было в крови, но и он счастливо улыбался, помогая товарищам вынести из машины раненого подполковника.

И от меня не ушёл! Видели, как я его угостил?! Видели?!

Да, видели, дорогой товарищ Башук! Вся страна видела ваш подвиг. Теперь в вашем экипаже нет не обстрелянных - только герои!

От редакции: судьба экипажа

Июль-август 1941 года. Лётчики 2-го авиаполка дальней разведки Главного командования Красной Армии (будущий 47-й Гв. АПДР). Возможно, что здесь изображён кто-то из наших героев.

Командир

Гвардии майор Анатолий Сергеевич Рудевич, командир эскадрильи 2-го авиаполка дальней разведки, а затем лётчик 8-го гвардейского авиаполка дальнего действия, погиб в авиакатастрофе 24 марта 1943 года.

Штурман

Майор Родион Иванович Дарело прошёл всю войну. В 1941 году летал бомбить Берлин в экипаже знаменитого лётчика Михаила Васильевича Водопьянова. До 1943 года - штурман эскадрильи 746-го авиаполка дальнего действия, затем - начальник штаба 105-го вспомогательного авиаполка. Вышел в отставку в звании подполковника.

Родион Иванович Дарело награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды и многочисленными медалями.

Родион Иванович Дарело

Стрелки-радисты

Воздушный стрелок-радист 47-го гвардейского авиаполка дальних разведчиков Главного командования Красной Армии гвардии старшина Марк Моисеевич Мошук погиб в воздушном бою 14 марта 1943 года. После боевого вылета на фоторазведку обороны немцев под Старой Руссой разведчик Ту-2 был атакован шестью истребителями Fw-190 и был сбит.

За мужество и профессионализм, проявленные в боевых вылетах, Марк Моисеевич Мошук награждён орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».

В 2015 году место падения этого Ту-2 было обнаружено поисковиками новгородской экспедиции «Долина» (). В результате поисковых работ были найдены останки трёх членов экипажа. Они были переданы командованию 47-го авиполка и были похоронены в месте его постоянной дислокации - городе Починок Смоленской области.

1942 год. Лётный состав группы капитана Столярова. Именно в его экипаже воевал М. М. Машук и скорее всего он есть на фотографии. А возможно и Егор Балалыкин.

Гвардии лейтенант Егор Семёнович Балалыкин прошёл путь от простого стрелка до начальника связи авиаэскадрильи 47-го гвардейского Борисовского Краснознаменного ордена Суворова отдельного разведывательного авиаполка Главного командования. Во время боевых вылетов сбил 2 немецких самолёта. Командованием отмечался как высококлассный специалист своего дела.

За отвагу и мужество Егор Семёнович Балалыкин награждён двумя орденами Красного Знамени (один - за Финскую войну), орденом Отечественной войны II степени и медалью «За оборону Москвы».

Разведчик Пе-2Р 2-го АПДР ГК РККА (будущий 47-й Гвардейский АПДР). Лето-осень 1942-го года.

Разведчик МиГ-25РБ 47-го ГРАП. Наши дни.

Использованы материалы сайтов podvignaroda.ru, obd-memorial.ru, ptah57.livejournal.com и журнала «Авиация и космонавтика» (2008 год, №11).

Вспоминает Пшенко Владимир Арсентьевич:
(воспоминания полностью: http://elib.org.ua/warcraft/special/remember.ru/pilots/pshenko/pshenko_r.htm)
"2 июня 1941 года я был зачислен курсантом в Борисовскую авиационную школу пилотов. Через 20 дней началась Великая Отечественная война. Мы были в лагере, пошли отдыхать на речку, воскресенье. В 8 часов утра прилетел По-2, стал кружиться над аэродромом, стреляет красными ракетами. Потом сирена загудела. Побежали бегом. Батальонный комиссар училища, две шпалы. Стоит, плачет. Говорит: "Началась война". Рассказал все, что произошло в это утро. Мы, конечно, еще ничему не научились, но были курсанты, которые летали на СБ и Р-5, разные группы были. Тут же нас стали учить, как стрелять из пулемета, ручного и станкового, на случай если будут нападать на аэродром. Учеба - смех один: "Заряжай, разряжай. Все понял? Молодец! Кто следующий?" А потом нас послали возить бомбы со склада. Да, наши инструктора стали выполнять боевые задачи. Вот для них и стали возить бомбы. Подвешивали их на самолеты Р-5 и СБ. Склады на окраине города Борисов. Приехали туда первый раз ночью на машине. Всего 5 машин, на каждой по 15 человек курсантов, потому что бомбы тяжелые. Начали грузить. И вдруг налет. САБы (Светящиеся авиабомбы) загорелись. Зенитки стреляют. А мы бомбы нагружаем на автомашины. Сотка нам показалась перышком, так мы их быстро грузили. И вот мы возили почти сутки без перерыва. А потом надо же и поесть. Привезли: "Давайте еще один рейс и в столовую, а то ребята, вы так с голоду упадете". На седьмой день команда: "Вечером построиться. Сейчас ужинаем. Ничего не брать. Ваши вещи привезут. С собой взять только противогаз". Лагерь был в Крупке, небольшом районном центре. Мы пошли пешком через Могилев, почти 300 км до Брянска. И пришли на аэродром Алсуфьево. Шли три дня. Идем ночью. Днем лежим. Потому что нельзя было показываться на открытом месте. Самолеты летали низко, и обстреливали. Идем же колонной. Ночью тяжело идти.
Нам сказали, что в Сибирь перебазируемся. Инструктора, на оставшихся не сгоревших самолетах Р-5 и СБ улетели. А те самолеты, которые остались мы подожгли. Остались - 4 неисправных самолета СБ и два самолета Р-5. Сожгли эти самолеты, чтобы ничего не оставалось. Было и страшно, и не знали, что будет дальше. Когда пришли на аэродром Алсуфьево, сели ужинать. Немец налетел. Сирена. Видим, что бомбы близко от нас рвутся. Паника. Мы все из столовой бежать. Подошел поезд-товарняк. Эвакуировали скот в Подмосковье. Подогнали нам: "Садитесь в эти вагоны" - Вагоны грязные. - "Ломайте ветки, и берите траву в копнах". В основном ломали березы, устилали пол. И тут же гудок, поезд отошел километра на 2 от аэродрома и остановился. Потом уже спокойненько поехали. Спрашиваем у своего командира Сенкевича, очень хороший был командир: "Куда нас повезут?" - Он говорит: "В Сибирь". Подъехали к Москве. Трое суток были на окраине Москвы, на окружной дороге. Правда, тут нас кормили заказами какой-то воинской части. Ходили завтракать, обедать и ужинать. Пока не получили распоряжение. Поезд повез нас дальше, и привезли нас в Омск. В Омскую авиационную школу пилотов. Стали летать на Р-5. Закончил в декабре месяце. И сразу перевели в Новосибирск в Бежскую (Бердскую?) авиационную школу пилотов летать на СБ. Весь 1942 год мы занимались сельским хозяйством. Полетов никаких. Горючего нет. Питание слабенькое. Все, что могли, мы отдали, даже свои шинели, хорошие из синего сукна и сапоги сдали. Дали нам обмотки. А это все отправили на фронт. Всю весну сажали, летом убирали, косили. 1942-й год закончился. В конце 1942-го года пришли инструктора. Пять инструкторов на каждого по 2 курсанта. Будем летать. Начали полеты. В течение 3 месяцев на СБ я закончил всю программу. 8 марта 1943 года я получаю звание младший лейтенант. Присвоили приказом командующего СибВО. Стал офицером…"

За счет прибывших школ по приказу командующего ВВС СибВО от 14.08.41 г школа перешла на штат семи эскадрильного состава. Возникли проблемы с размещением личного состава и техники прибывающих подразделений, налаживании учебного процесса. Были задействованы все имеющиеся возможности: часть курсантов разместили в готовых уже летних лагерях, часть изыскивала и оборудовала новые площадки, строили землянки и переводили подразделения в лагеря. Одним из первых был построен лагерь в Калачево, который начинал строиться 14 мая 1941 г.

Из дневника Ведерникова Ивана Корнеевича:
Дневник полностью: (http://planetavvs.ru/sokol-rossii/isptateli/vedernikov-ivan-korneevitch.html)
" В 1940 г. в школу № 2 г. Рубежного на Украине, приехали представители из Лисичанского аэроклуба и пригласили в него нас десятиклассников. В этот аэроклуб из школы поступило человек шесть. Туда ходил пригородный поезд, это примерно километров 25-30. Занятия начались в январе месяце, сначала изучали теорию, самолет, а в конце мая начали летать. Летали на учебном самолете По-2 , он назывался тогда У-2. Был июнь 1941 года. О том, что началась война, узнали, когда возвращались на пригородном поезде с аэродрома домой. Зашли в вагон и увидели, что проводник убирает керосиновые светильники из вагонов. Удивились - зачем? Он отвечает: «Есть приказ о затемнении, война началась».
Сразу же через аэроклуб подали заявление в военкомат. Их зачислили в Роганьскую летную школу, которая находилась недалеко от Днепропетровска. (Расстояние между поселком городского типа Рогань Харьковской области и городом Днепропетровск Днепропетровской области: напрямую - 190 км; расстояние автодорогами - 233 км.) Туда приехали в июле месяце, а в сентябре уже эвакуировались со школой в Омск. Начались долгие, томительные из-за горячего стремления скорей начать воевать, месяцы учебы, растянувшиеся аж до 1944 года.
Почему так затянулось обучение? Он объясняет: «Я мог окончить школу в октябре 1941 года. А получилось так. Перед тем как летать уже на самолете СБ - скоростном бомбардировщике - ударил мороз, масло замерзло и мы не могли начать летать. Пока научились, как его разогревать, пришел приказ - все самолеты, пригодные для боевых действий, отправить на фронт. Всё. У нас даже забрали шинели на фронт, а нам выдали куртки. А мы продолжали заниматься теорией, через день ходили в караул, строили землянки. И учились, учились…».
1941 год
"22 сентября 1941 года. 7 дней уж прошло, как мы приехали в город Омск и находимся в лагере. Живем в палатках.
Город Омск очень большой, но я видел только его окраины. 19 сентября был на реке Иртыш - я помыл свою гимнастерку и пр. Река сама - вроде Волги, только с абсолютно голыми берегами. Вода мутноватая. Судоходная.
Полетов до этих пор нет, за отсутствием бензина. Нам ужасно хочется летать.
Живем в лагере Черемушки южнее от Омска на 13 км.
26 сентября. Я вылетел самостоятельно на самолете Р-5.
25 октября я окончил программу летной практики на самолете Р-5. За отличное окончание получил благодарность от командира отряда. Живем в палатках. Нам выдали еще по палатке и в палатках мы построили печки. Если печку топить, то в палатке тепло. Заниматься теорией очень холодно. На лекциях мы делаем перерыв, чтобы постукать ногами, попрыгать-погреться.
2 ноября Погода стоит очень хорошая вот уже дней 10; тихо, солнце, тепло. Ожидаем переезда на зимние квартиры.
8 ноября. Живем по-прежнему в лагере.
Сегодня я распрощался с Р-5 - сдал зачет по полетной практике (весьма неважно). Имею налету.
9 ноября. Мы, наконец, ушли из лагеря в Кировск. Переправлялись через Иртыш на поезде, что сделать группой нелегко, потому что поезда очень перегружены.
Сразу по прибытию нас, окончивших программу на Р-5, перевели на наземную подготовку на СБ. До этих пор мы не летаем, потому что мы не сдавали зачет по матчасти СБ. Ожидаем с нетерпением полетов, несмотря на холод.
17 ноября. Нахожусь в Омске - Кировске на зимних квартирах.
29 ноября. Жизнь моя сейчас слишком бесплодная и однообразная. Живем в тесном помещении, занимаемся теорией. Подъем в 6.30, потом завтрак, в 8.30 занятия и до 9 часов вечера с двухчасовым перерывом. Всего занимаемся 11 часов, но много лекций мы сидим без преподавателей, ввиду того, что многие из них уехали на фронт. Короче говоря: мы много сачкуем. Лень развивается. Сегодня, например, у нашей группы летный день, но я сачкую.
10 декабря. Жизнь прежняя. Много сачкуем. К нам в эскадрилью прислан командовать майор. Буквально все хочет перевернуть. Хочет наладить дисциплину, которая у нашей эскадрильи, да и в остальных, очень разболтана. Причина разболтанности - это мало внимания со стороны командования на нас и не очень хорошее материальное обеспечение. Все идет на фронт, все идут на фронт. Я тоже хотел идти на самолете У-2 добровольцем, но таких, как я, не берут.
22 декабря. Живу по-прежнему. Занимаемся теорией. Полетов и не предвидится, все время проводим в казарме или же в корпусе УЛО.
1942 год
1 января. Сегодня мы встречаем Новый 1942 год. День сегодня не рабочий. Целый день болтаемся без дела по казарме.
9 января. С 8-го января у нашей 71 группы по расписанию полеты, но их нету. Сачкуем. Живем от завтрака к обеду, а от обеда к ужину.
19 января. 2-й отряд 6-й авиаэскадрильи, т.е. мы, переведены в запасной батальон. Жить перешли из здания в землянки. В землянке очень тесно. Летать будем не скоро, а летать так хочется! С сегодняшнего дня начинаем заниматься теорией и ходить в караул.
10 и 14 января. Последний вечер в общежитии 6-й авиаэскадрильи. Прощальный.
Хотя еще никто приказа о переформировке не зачитывал нам, но мы уже знали, что нас переселяют в землянки в запасной батальон. Но кому хочется покинуть эскадрилью! Кому хочется отдаляться от полетов, а, следовательно, и от фронта! И, наконец, кому хочется из светлого помещения переходить в землянки!
26 января. Живем в землянках. Очень, очень тесно спать. Курить нету, но мы миримся со всем. Нам бы только полеты!
Занимаемся теорией по 6 часов в день. 3 часа самоподготовки, 2 часа культмассовая работа, 2 часа строевой подготовки.
28 февраля. Живем в землянках, продолжаем курс теоретической летной подготовки. Занимаемся по программе почти полной годичной школы.
11 марта. Жизнь прежняя. В воскресенье был на субботнике. Работали на кожевенном заводе; убирали кожи, привезенные из Аргентины. 8 марта у нас забрали шинели на фронт, а нам выдали легенькие фуфаечки. Погода очень холодная. Мороз градусов 18 и сильный ветер.
5 апреля. Днем под действием солнца снег растает, а ночью опять замерзает. Живем в землянках. Сдаем зачеты по мотору М-103, самолету СБ, топографии. Из дому письма получаю.
С 1-го апреля у нас новый распорядок дня. В основном занимаемся почти 4 часа в день, а остальное время идет на строевую, самоподготовку и пр.
2 мая. Наконец-то пришел долгожданный день: мы перешли в эскадрилью №4. Живем в здании УЛО. Занимаемся уже с утра по 6 часов.
26 мая. Живем по-прежнему в зимних квартирах. Сегодня погода хорошая, но на днях было очень холодно и даже выпал снег в ночь с 21 на 22 мая. Половина нашего отряда иногда летает, одна группа уехала готовить лагеря, а мы, знаменитая 71 кл.о. занимаемся теорией.
15 июня. Живем в лагерях с 31-го мая. Лагерь Густафьево расположен восточнее Омска километрах в тридцати, Аэродром очень большой, окружен березовыми балками (колками?), в одной из которых помещается наш лагерь. Южнее от лагеря проходит железная дорога, а вокруг небольшие села. Лагерь мы хорошо почистили и комаров теперь гораздо меньше. Устроились очень хорошо. Имеем хорошо оборудованную спортплощадку, ленинскую комнату, открытый театр, умывальник, душ, хорошую столовую, ветряную водокачку. В общем, все хорошо, плохо только, что нет полетов на Р-5 - нет горючего. Мы занимаемся теорией. Классы на открытом воздухе и частенько во время занятий разводим костры, спасаясь от комаров. В караул ходим через 5 дней на шестой. Питание, как и было, в натяжку, не худаем, но и не наедаемся. Самочувствие неважное. Хочется поскорее окончить нашу школу, да уехать с этой школы. Некоторым моим товарищам не удалось стать летчиками. 300 человек со школы забрали в артиллерийское училище. От них получаю письма. Я уже окончательно потерял надежду на то, что когда-нибудь попаду на фронт летчиком.
2 сентября. Живем в лагере Каланчовка (Калачевка?) в 5 эскадрилье. Сюда мы были переведены 26 августа. 4 авиоэскадрилья расформирована и как таковая не существует. Славно мы пожили в лагере Густафьево. Последнее время жизни там мы частично занимались теорией, а по воскресеньям работали в колхозах.
Сейчас меня окружает обстановка куда хуже. Живем в землянках, везде грязно, столовая в землянке и там очень грязно и с потолка на столы сыплется песок. В караул ходим через день, работаем по постройке дорог и оборудованию лагеря. Здесь будем жить и зимой. Полетов не предвидится, теорией не занимаемся.
Настроение мое неважное. Конца пребыванию в школе не видно, а жизнь то не очень хорошая.
20 сентября. Живем там же в лагере Калачево. Работаем по оборудованию лагеря, через день ходим в наряд. Настроение неважное…"

В то же время никто не отменял основной задачи училища - подготовки пилотов. Все шло своим чередом. Несмотря на трудности, занятия не прекращались ни на день. Уже в сентябре были подготовлены и отправлены на фронт 310 пилотов, в октябре - 252. Выпуски проходили каждый месяц. За 1941 год она подготовила и послала на фронт 1162 пилота.
Омская школа быстро стала мощным комбинатом по обучению курсантов и переподготовки летчиков фронтовых частей на новый самолет ПЕ-2. Курсантов сначала обучали на самолетах СБ и Р5, С конца 1942 г. перешли на обучение пилотированию на самолетах ПЕ-2.

Инструкция по технике пилотирования самолета ПЕ-2, ОВАШП, 1942 г. (Из семейного архива Скибо А.В.)

А.Н. Туполев и ТУ-2 1943 г. г.Омск

В соответствии с планом мероприятий по Военно-Воздушным Силам Киевского военного округа в 1935 году при скоростной бомбардировочной бригаде начала формироваться Школа воздушных стрелков-радистов, которая к марту 1936 года была окончательно укомплектована. Место первоначальной дислокации - г. Белая Церковь Киевской области.

Вопросами комплектования школы занимались: начальник школы - майор Куропятников, комиссар школы ст. политрук Кулик и начальник учебной части капитан Башлыков. С 1937 по 1939 год школа находилась в подчинении Авиационной базы ВВС Киевского Особого военного округа. С ноября 1939 годы школа стала именоваться «Белоцерковской окружной школой младших авиационных специалистов».

С марта 1941 года она переводится на штат, по которому постоянный состав школы состоял из 106 человек. Из них: офицеров - 53, сержантов и рядовых - 68 и переменного состава - 500 человек.

С февраля 1942 года школа стала именоваться «Школой воздушных стрелков-радистов ВВС Красной Армии». Кроме ВСР предусматривалась подготовка наземных радиотелеграфистов.

С февраля 1943 года школа переводится на штат, по которому в ней готовится только один профиль - ВСР в количестве 350 человек, с прохождением летной практики в училище. Особая ответственность за подготовку авиационных специалистов легла на часть в годы Великой Отечественной войны. За годы войны в части подготовлено 4159 воздушных стрелков-радистов. 698 - воздушных радистов, 250 механиков по авиавооружению, 692 наземных радио-, телеграфиста. За мужество и героизм, проявленные в боях, нескольким выпускникам школы присвоено звание Героя Советского Союза.

С декабря 1945 года школа стала именоваться «Военной авиационной школой воздушных стрелков-радистов ВВС». В это время здесь был создан политический отдел, учебно-летная часть и одна авиационная эскадрилья, состоящая из самолетов Пе-2, Ту-2, Ил-10 и Ли-2. С 1946 года проведение летной практики курсантов было организовано непосредственно в школе.

С ноября 1948 года школе присвоено условное наименование «Войсковая часть 30185».

С января 1949 года в учебно-летной части школы вместо классов введены циклы: ВСП, СБВ, радиосвязи, РТО и СЭД. В авиаэскадрилье увеличены звенья самолетов-лабораторий Ли-2 и боевых самолетов Ту-2, а также самолетов-буксировщиков конусов Ил-10. Всего увеличено на 22 самолета. Расширена ТЭЧ авиаэскадрилий и увеличено количество курсантов до 830 человек.

С июня 1952 года школа состояла из: учебного смешанного авиационного полка в составе двух авиаэскадрилий самолетов-лабораторий Ли-2 и одной эскадрильи боевых самолетов Ил-28 и МиГ-15; отдела учебно-летной подготовки; трех батальонов курсантов воздушных стрелков-радистов; батальона аэродромно-технического обеспечения.

С марта 1953 года в школе образовано 4 учебных батальона курсантов. С августа 1954 года из штата части исключен цикл СЭД.

В октябре 1956 года образован 662-й учебный авиационный полк (войсковая часть 15435) со своим штабом, партполитаппаратом и службами в составе 4 учебных авиаэскадрилий, самолетов-лабораторий Ли-2 и двух звеньев самолетов Як-11.

В этом же году образован батальон аэродромно-технического обеспечения (войсковая часть 15481) со своим штабом, партполитаппаратом и службами тыла.

В соответствии с Законом Верховного Совета СССР от 15 ноября 1960 года «О новом значительном сокращении Вооруженных Сил» с 1961 года подготовка воздушных стрелков-радистов для транспортной авиации и командиров огневых установок -старших воздушных радистов для дальней авиации возложена на Военную авиационную школу воздушных стрелков-радистов.

Самоотверженный труд офицеров, прапорщиков, солдат и сержантов по подготовке младших авиационных специалистов, как во время войны, так и в послевоенное время, был высоко оценен правительством. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22.02.1968 года «За большие заслуги, проявленные в боях по защите Родины, успехи в боевой подготовке и в связи с 50-летием СА и ВМФ» часть награждена орденом Боевого Красного Знамени.

С 15 января 1964 года, в соответствии с Директивой Главного штаба ВВС от 31 октября 1963 года, школа переведена на новую организационно-

штатную структуру. Курсантские подразделения стали именоваться циклами-батальонами курсантов. Введены штатные должности инструкторов - зам. командиров взводов. Командование учебными подразделениями возложено: батальонами - на начальников циклов, учебными ротами - на старших преподавателей, учебными взводами – на преподавателей.

В сентябре 1978 года сформирован дивизион связи и РТО.

Личный состав школы (в основном, в/ч 15435 - полк) принимал участие в афганской войне. Награждены: орденом Красной Звезды - майор А. В. Макеев, капитан А. Б. Кульков, капитан В. А. Евсюков, майор А. П. Спиридонов; орденом «За службу Родине в ВС» III степени - капитан Ю. М. Шаповалов, майор П. Е. Косарев, капитан А. А. Ельницкий; медалью «За боевые заслуги» - капитан С. М. Юрченко, ст. прапорщик В. И. Зиля и многие другие. Погиб экипаж майора В.В. Косоловича. В память воинам, не вернувшимся с афганской войны, построен первый в Сибири мемориал.

В соответствии с директивой Главного штаба ВВС от 28 февраля 1989 года военная авиационная Краснознаменная школа воздушных стрелков-радистов с 29 марта 1990 года переформирована в учебный Краснознаменный центр ВВС, школа прапорщиков расформирована и включена в этот же центр. В штат центра входят части обеспечения: учебный авиаполк, ОБАТО, ОБС и РТО.

В соответствии с директивой штаба ВВС от 10 марта 1990 года учебный Краснознаменный центр ВВС, ОБАВТО ОБС и РТО выведены из состава ВВС СибВО и переданы в центр боевого применения и переучивания летного состава ДА (Рязань).

Сокращения коснулись и учебного авиацентра. С 1995 года остался только полк, ОБАТО, ОБС и РТО.

Командование школы;

с 1935 по 1937 гг. - майор Куропятников;

с 1937 по 1940 гг. - воентехник I ранга Томилин;

с 1941 по 1946 гг. - капитан Иван Васильевич Сергеев;

с 1946 по 1954 гг. - генерал-майор авиации Павел Егорович Багаев;

с 1954 по 1960 гг. - гвардии полковник Николай Андреевич Тортор;

с 1960 по 1966 гг. - полковник Иван Алексеевич Воробьев, дважды Герой Советского Союза;

с 1966 по 1974 гг. - полковник Михаил Георгиевич Рокицкий;

с 1974 по 1976 гг. - подполковник, затем полковник Владимир Петрович Стрельцов;

с 1976 по 1979 гг. - майор, затем подполковник Валентин Алексеевич Челышев;

с 1979 по 1985 гг. - полковник Анатолий Петрович Слезка;

с 1985 по 1990 гг. - полковник Владимир Алексеевич Рогулин;

с 1990 по настоящее время - полковник Богдан Степанович Мартынишин.

«Я, Кулаков Николай Григорьевич, родился 22 мая 1922 года в деревне Веревкино Заокского района Тульской области, где у меня жили дед и бабка. …В Туле… поступил в железнодорожную школу ФЗУ, которую и закончил в марте 1939 г.. Кстати сказать, в этой школе ФЗУ ранее учился известный летчик-истребитель дважды ГСС Борис Сафонов.
После окончания ФЗУ я работал на Калужском электромеханическом заводе токарем в цехе №1. В Калуге было организовано обучение летчиков с отрывом от производства. Как и все я тоже мечтал и бредил совершить кокой нибудь подвиг. Я так же подал заявление в аэроклуб, но по каким-то причинам я отстал от своих товарищей. Вскоре аэроклубе были организованы курсы десантников-парашютистов и меня, как и многих других зачислили на них.
Начались занятия. Они включали в себя строевую подготовку, укладку парашюта, изучение винтовки и саму теорию. Весной 1941 г. на аэродроме Ромоданово мы стали прыгать с парашютом. Для выброски нас приехал специальный человек из Тулы. Между прочим, этого человека я видел летом 1946 г. в Новозыбкове. Он был в составе какой-то комиссии у нас в полку. Он узнал меня, и мы долго беседовали.
В начале июня, за две недели до войны, меня призвали в армию. Попал я в 34 окружную школу воздушных стрелков-радистов в Торжке Калининской обл. По мере приближения фронта школу эвакуировали в Орск. После окончания ее направили в 7 запасной авиаполк в г. Бузулук. В Бузулуке по экипажно мы прошли дневную подготовку, кое-кого отправили на фронт, а остальных оставили обучать по ночной программе. В их число попал и я.
Наш экипаж: летчик Кибальник Роман Афанасьевич, штурман Кравченко Владимир, стрелок-радист Кулаков Николай, стрелок Щемилин Николай после подготовки в 7 ЗАП был направлен на фронт. Помню нас было 12 экипажей.
Мы прибыли в Москву в академию имени Жуковского, где тогда находился штаб АДД, отсюда нас направили в Ярославль в штаб 36 авиадивизии. После беседы с ее командиром Дряниным, мы поехали в Рыбинск - Якушево к месту своей дальнейшей службы в 42 АП. Это было в сентябре 1942 г.
На вокзале нас ждал автобус, и первый кто встретил нас, был Михаил Алексеевич Диесперов. Дело было ночью, он усадил нас в автобус и привез прямо… в столовую, где нас ждали и где для нас был готов ужин. Должен сказать Михаил Алексеевич был чуткий, отзывчивый, прекрасной души человек. Вскоре он стал заместителем командира полка по политчасти.
В 42-ом АП мы опять стали усиленно тренироваться.
Помню первый боевой вылет на бомбардировку ж.д. узла Рославль, где было много эшелонов с вражескими войсками и техникой. При полете я увидел слева по борту пылающий город. На мой вопрос: что это такое? Штурман Кравченко ответил:
- Вязьма горит.
С Кибальником мы сделали 15 боевых вылетов. На 15 вылете после бомбардировки аэродрома Балбасово он погиб. При перелетев линии фронта, самолет загорелся, и мы все по его команде выбросились на парашютах. Это было, когда мы действовали с аэродрома Тупошное, место базирования 455 полка. У них была бетонированная полоса, а у нас в Якушево ее не было.
Помню, с Тупошного мне пришлось лететь на Данциг в экипаже лейтенанта Новожилова. Подскок у нас был в Мигалово. Это в 7 км от Калинина. Самолетов там село очень много, и командир дивизии вел беседу в окружении летного состава.
В ночь, когда погиб Кибальник у капитана Васильева погиб весь экипаж и нас, меня и штурмана Кравченко назначили в экипаж Васильева. С ним мы сделали более 80 боевых вылетов. Васильев ранее начал боевую деятельность и вот в мою бытность его стрелка-радиста он сделал 150 боевых вылетов. По его указанию я послал командиру полка Бабенко Андрею Дементьевичу радиограмму: «Сделал 150 боевых вылетов». При подачи этой радиограммы по указанию командира я ее не стал зашифровывать, а когда начальник связи сделал замечание, Васильев вмешался и сказал:
-Это сделано по моему указанию, пусть фрицы знают, что я их 150 раз бомбил.
Дома командира поздравил Бабенко. Андрей Дементьевич пригласил к себе в столовую, где мы покушали в непринужденной товарищеской обстановке.
Пришлось мне неоднократно летать с известными летчиками Баукиным, Уржунцевым, Бирюковым, Федоровым, Колягиным.
Помню, бомбили с Баукиным ж.д. мост в 20 км от Гомеля. В этот раз с нами за стрелка летел майор. После говорили, что он писатель или журналист. В 1944 г. с командиром полка Бирюковым бомбили Ригу-порт. Штурманом у нас был полковник Липовка. Это штурман корпуса.
Пришлось много активно поработать вокруг Ленинграда, в Заполярье. Целей было много. В Заполярье был такой случай. Вылетели бомбить Луостари. Командир Уржунцев, штурман Коновалов, радист я, стрелок Козлов. Когда садились в самолет я заметил - Уржунцев очень спешит. Взлетели, стали набирать высоту. Хочу сразу заметить, что средства ПВО немцев на севере действовали очень точно.. Подходим к Луостари, по нам открыли сильный зенитный огонь, и мы заметили, что Луостари закрывает облачность. Уржунцев принимает решение идти бомбить никелевые рудники Салмиярви. Подходим к ним, а Коновалов не может отыскать цель. Слышу - Уржунцев недовольно бурчит, а Коновалов говорит:
- Сейчас, сейчас, командир, давай выйдем к берегу и от фиорда пойдем на цель.
Так и сделали. Цель найдена, бомбы сброшены. В этот момент мы оказались в пучке 15 прожекторов очень мощных. Немцы открыли по нам такой сильный огонь, такого я никогда не видел. Самолет раскалывало, под ногами как будто кто-то колотил молотком, потом слышу прямое попадание, самолет сильно кренит и немцы… нас бросают, т.к. подошли другие наши самолеты. У нас оказался разбит правый мотор. По команде командира передаю радиограмму о выполнении задания, а затем радиограммы такого содержания: «Иду на высоте 2000 метров в ворота №2», «Подбит правый мотор» и «Зажгите прожектор». При подходе к аэродрому Ваенга -II я передал С.К. (связь кончаю) и настроился на телефонную связь со стартом. Слышу:
- Внимание, внимание! Посадку всем запрещаю! Уржунцев! Только вы садитесь!
Говорю командиру:
- Вы слышите?
- Да, да! - отвечает он, и дает команду штурману: - Коновалов, дай красную ракету!
Коновалов выполняет команду командира. С земли:
- Вижу, вижу! Спокойно, спокойно! Подтяни, хватит!
И мы сели. Нас оттащил трактор и тогда уже и все сели.
Вспоминаю, как нас с Васильевым атаковал МЕ-109 в районе Сещи, как мы уходили от двух МЕ-110 в районе Брянска. МЕ-109 раз 15 в нас попал.
В 1943 г. осенью ездил в Тулу, где в госпитале лежал наш раненный летчик Сидоров. Он тогда был сержант, и его сбили над станцией Оптуха. Сейчас он полковник, и по словам Плюща (нашего летчика) находится в Тикси.
12 октября мы: Диесперов, Уржунцев, Шуев и я с аэродрома Выдропужск сели в транспортный самолет и через час были в Москве. Зашли в академию Жуковского, где нас кормили и где нам дали место в гостинице в Чапаевском переулке. Вечером сходили в кинотеатр, смотрели фильм «Два бойца». Переночевали и с утра, позавтракав, пошли в Кремль к назначенному времени. В бюро пропусков у Спасской башни мы получили пропуска и по одному прошли в здание Президиума Верховного Совета. Собрались в фойе. Тут же оказалась и делегация 455 полка. Народ собрался разный: ученые, генералы, адмиралы, военнослужащие, учащиеся ремесленных училищ. Нас пригласили в зал, где мы сели в кресла. Через некоторое время вошел Председатель Верховного Совета М.И. Калинин. Мы все встали, приветствуя его. Поздоровавшись, он сказал:
- Садитесь, товарищи!
После короткого выступления, а говорил Михаил Иванович мало, началось вручение наград. Первыми вызвали нас. Вручив орден Красного знамени Диесперову, Михаил Иванович пожал руку каждому из нас и пожелал дальнейших успехов в разгроме немецко-фашистских захватчиков. Затем выступил Диесперов со словами благодарности и заверения, что личный состав полка не пожалеет ничего в выполнении заданий командования. После окончания вручения наград мы сфотографировались, и народ стал расходиться. Мы стояли недалеко от Калинина и вот я слышу, как он обратился к какому-то товарищу:
- Ну, а где полки-то? (дословно точно)
Диесперов, услышав это оказался рядом:
- Мы тут, Михаил Иванович!
- А где же второй полк? - мы ответить не могли. И, по-видимому, товарищи из 455 полка такого снимка лишились».